http://elementy.ru/news/430604
Дарвиновский музей, столетие которого отмечается в эти дни, занимает совершенно особое место среди всех музеев. Его коллекции изначально формировались как собрание экспонатов, иллюстрирующих всего лишь одну научную теорию — правда, такую, которая перевернула веками существовавшие представления о мире живой природы и дала толчок к развитию нового мировоззрения. Имя этой теории — дарвинизм.
К гениальной догадке о том, как реально может происходить эволюция, Чарлз Дарвин пришел вовсе не сразу, а только после сопоставления огромного количества разрозненных и вроде бы никак не связанных между собою фактов. В отличие от своих будущих критиков он тщательно избегал спекуляций, а свою книгу назвал предельно точно: «Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Кажущаяся на первый взгляд простой, дарвиновская концепция происхождения видов не так уж легко воспринимается обыденным сознанием. Она рисует не привычную для него детерминистскую картину мира, лежащую в основе любого креационизма, а вероятностную, полную стохастизма и непредсказуемости. Эта концепция подчеркивает не столько совершенство организмов, сколь разную степень их несовершенства, неодинаковость в возможностях выжить и оставить потомство. Но, будучи понятым и осмысленным, дарвинизм позволил по-новому упорядочить уже существующий огромный объем знаний. Биология получила от дарвинизма новый ракурс видения. Всё в этой науке приобрело некий новый смысл, поскольку стало рассматриваться в свете эволюции.
Проникновение дарвиновской теории в науку и в систему образования требовало порой радикальной перестройки устоявшейся системы взглядов. Конец XIX-го — начало XX века во всей Европе отмечены борьбой за дарвинизм. В этой борьбе выдвигались свои лидеры, свои подвижники. В России одним из них был Александр Фёдорович Котс, выпускник естественного отделения физико-математического факультета Московского университета, зоолог, таксидермист, музеевед (или «музеолог», как он сам себя называл), блестящий лектор и экскурсовод, страстный пропагандист дарвиновского учения. Еще в студенческие годы ему удалось посетить ряд университетов Западной Европы, пообщаться с несколькими выдающимися биологами-эволюционистами и уже тогда понять, как не хватает на лекциях по теории эволюции иллюстративного материала.
А когда в 1907 году А. Ф. Котсу самому предложили прочесть на Московских высших женских курсах факультативный курс по эволюционному учению, то он не только его блестяще прочитал, но и проиллюстрировал лекции многочисленными экспонатами своей уникальной коллекции, содержавшей, в частности, чучела животных с редкой, уклоняющейся окраской. Эту собранную на личные средства коллекцию в 1907 году А. Ф. Котс официально передал Московским высшим женским курсам. Тем самым было положено начало будущему музею, делу всей жизни Александра Фёдоровича и его супруги, а заодно многолетней помощницы — Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс.
Впрочем, заслуженную известность Н. Н. Ладыгина-Котс впоследствии получит не только как сподвижница своего мужа по работе в музее, но и как крупнейший специалист-зоопсихолог, автор классического труда «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях», опубликованного крайне ограниченным тиражом в 1935 году Дарвиновским музеем, а недавно изданного в Оксфорде на английском языке (Ladygina-Kohts, 2002).
Материалом для этой работы послужили наблюдения за поведением молодого шимпанзе Иони, который жил в семье Котсов в 1914-1916 годах. Причем Н. Н. Ладыгина-Котс (Надя Котс, как ласково называют ее сейчас западные исследователи) не просто наблюдала за Иони, но и провела с ним множество хорошо продуманных экспериментов. А позже она применила аналогичные подходы к изучению собственного сына — Руди (Рудольфа Александровича Котса, который сейчас участвует в работе над научным наследством своей матери).
Полная драматизма история создания музея и борьбы (а иначе не скажешь!) за его дальнейшее выживание и развитие нашла свое отражение в великолепно изданной подарочной книге, подготовленной к 100-летию Дарвиновского музея в рамках издательской программы «Интерроса». Ее первый и, пожалуй, наиболее интересный раздел посвящен истории музея. Блестящей идеей составителей было включить сюда текст, написанный самим основателем музея — А. Ф. Котсом (рассказ, охватывающий первое десятилетие существования музея — от зарождения до 1917 года). Получилось так, как будто Александр Фёдорович и сейчас продолжает участвовать в работе музея, хотя он и скончался в 1964 году. Текст более чем полувековой давности местами выглядит как написанный вчера.
Так, о своих попытках раздобыть денег (три тысячи рублей золотом), чтобы выкупить в 1912 году у немецкой фирмы столь нужную музею пару чучел горилл, Котс пишет: «Увы! Ближайшие попытки обращения к московским меценатам оказались безуспешными: у сочувствующих Дарвину и курсам не хватало денег, а обладатели последних не симпатизировали обезьянам. Были и такие, кто сочувствуя Дарвину и обезьянам, не сочувствовали женскому образованию...». Однако усилия Котса всё же увенчались успехом — деньги он достал, хотя ему и пришлось для этого ездить на поклон к вельможной даме в нелюбимую им «Северную Пальмиру». А пара горилл и сейчас находится в Дарвиновском музее.
Автор последней главы раздела об истории музея — его нынешний директор Анна Иосифовна Клюкина. О своей роли в борьбе за музей Анна Иосифовна пишет более чем скромно, но одно только упоминание числа обращений, направленных ею городским и федеральным властям, а также краткий рассказ лишь об одном заседании говорят сами за себя. Те же, кто, подобно автору этих строк, хоть немного знают о перипетиях вокруг музея за последние двадцать лет, прекрасно понимают, что всё, что сейчас мы видим на углу улицы Вавилова и улицы Дм. Ульянова (а это два прекрасных здания с богатейшей экспозицией как биологических объектов, так и произведений искусства), вряд ли было бы возможно без поистине подвижнических усилий А. И. Клюкиной.
Коллекции музея поражают своим богатством. Не только зоолог, но и просто любознательный человек не может, к примеру, пройти мимо витрины с коллекцией альбиносов — зверей и птиц, абсолютно белых, лишенных других пигментов. Где еще вы увидите белую галку, белого павлина, белую рысь и белого волка. Волк-альбинос, кстати как и волк-меланист (черный), — это приданое невесты Александра Фёдоровича — Надежды Ладыгиной. Сумма, потраченная на покупку этих редких экземпляров, предназначалась, как пишет А. Ф. Котс, для устройства будущих «хором» молодой четы.
В экспозиции музея есть и ценнейшие документальные свидетельства существования животных, полностью истребленных человеком. Таков, например, полный скелет давно (но уже на человеческой памяти) исчезнувшего дронта, или иначе — «додо» с острова Маврикий, а также несколько чучел птиц, изничтоженных человеком совсем недавно — в XIX-м или в начале XX века. Это и бескрылая гагарка, и странствующий голубь, и небольшая изящная птица из Новой Зеландии — разноклювая гуйя. О том, что все эти виды когда-то действительно жили на Земле, свидетельствует теперь только небольшое число чучел, разбросанных по коллекциям самых крупных естественнонаучных музеев. Конечно, эти редкости — одни из ценнейших экспонатов Дарвиновского музея.
В книге, подготовленной к юбилею музея, высококачественные цветные фотографии ряда экспонатов из разных коллекций (млекопитающие, птицы, пресмыкающиеся, скелеты, насекомые, остатки ископаемых, картины, старинные книги и другие объекты) образуют своего рода альбом внутри книги. На мой взгляд, авторы книги совершенно правильно уделили в этом альбоме особое внимание тем экспонатам, которые в витринах музея разглядеть бывает трудно, но которые зато можно выигрышно показать в книге. Таковы, например, интереснейшие рисунки из книг XVII-го и XVIII века по естественной истории. Или замечательные фотографии, иллюстрирующие опыты Н. Н. Ладыгиной-Котс с шимпанзе Иони, показывающие мимику обезьяны в разных ситуациях, а также в сравнительном аспекте мимику ребенка — сына Александра Фёдоровича и Надежды Николаевны. Помимо своей документальной научной значимости, эти снимки безусловно являются настоящими произведениями искусства и могут быть смело экспонированы на любых современных выставках художественной фотографии.
Конечно, в книге говорится и о выдающихся художниках анималистах, работавших в музее, о его таксидермистах, о существовавшем при музее кружке юных натуралистов — знаменитом ВООПе и его многолетнем руководителе Петре Петровиче Смолине.
Сейчас Дарвиновский музей — это не только собрание биологических редкостей, старинных книг и произведений искусства. Это не только полезная для школьников и студентов экспозиция, рассказывающая об эволюции органического мира и об истории науки, познававшей эволюцию. Это и интереснейшие выставки, конференции, экспедиции, кружки для школьников, специальные экскурсии для слабовидящих людей... Это крупное, динамично развивающееся научно-просветительское учреждение, где всегда полно молодежи, где последовательно отстаивается научное мировоззрение и где отдается должное самой природе, науке и искусству. Остается только поздравить музей со столетним юбилеем и пожелать ему дальнейшего процветания.
Алексей Гиляров